Если когда-нибудь меня спросят, счастлив ли я, я засмеюсь.
Если когда-нибудь меня спросят, не жалею ли я о чем-нибудь, я засмеюсь.
И если когда-нибудь меня спросят, знаю ли я, ради чего я живу, я отвернусь.
Наверное, все ждут сопливой истории о несчастном детстве, сироте и тернистом пути к славе и богатству?
Что же, этого вы не получите, но вот вам небольшая история, но если кто-то пустит слезу - я его убью, ведь это моя жизнь, и я не ревел, пока проживал ее, уж вы мне поверьте.
Меня бросила мать. Как так, спросите вы? Обычно дети военных остаются сиротами потому, что родители погибают на работе. Знаете, я таким детям когда-то даже завидовал, но теперь мне срать.
Моей матери не пришлось ловить пулю, попадать в эпицентр взрыва или преследовать террористов, нет, она всего-навсего обучала военных-новичков, которые попали в наш класс после распределения. И в один прекрасный день она ушла, оставив мужа и двоих детей, а на столе отец нашел записку: "Не ищи меня, я нашла свое счастье".
Видимо, мамаша нашла себе другого идиота-военного, который делал ее счастливой, ну и скатертью дорожка.
Ну, разумеется, это я сейчас так думаю, а тогда я вообще ничего не понял - мне было три года, и все, что я мог, это звать маму и плакать. И произошедшее я понял не так уж скоро.
А вот мой старший брат пережил уход матери куда более болезненно - на тот момент ему было уже почти двенадцать, и он все прекрасно понимал.
Как вы могли догадаться, с братом у нас особых отношений не было - мы были словно из разных миров.
Мне всегда ставили его в пример - он был самым лучшим, самым смелым, самым... бла-бла-бла, опустим пафосные речи, что всегда влетали в уши моего брата. Он всегда добивался того, чего хотел, и потому быстренько закончив школу военных, к которой готовился с детства, он стал жить припеваючи, будучи личной охраной у какой-то шишки из правительства.
А я? А что я, я-то всегда был никчемным куском дерьма. Знаете, ведь даже моя мать бросила. Мой брат - другое дело, Римус был достаточно взрослым, а вот я в три года нуждался в матери и ее заботе, но, видимо, ей было до звезды то, что у нее дома маленький ребенок, которого некому покормить. Мой брат обращал на меня не больше внимания, чем на таракана, а отец пропадал на работе. Одноклассники не обращали на меня особого внимания - я был серым пятном, сидящим в углу, иногда убегавшим за школу покурить. Если честно, я думал, что попаду к беднякам после распределения, ведь я абсолютно не наблюдал у себя каких-либо качеств.
Что же, оказывается, они у меня были, ведь в рядах военных остался. Вот тогда-то из меня и выбили всю дурь - в школе военных. Мой наставник, Гаспар, сказал, что если я не прекращу "играть в мешок с дерьмом", то он лично отведет меня в тихий угол на четвертом уровне и пристрелит. Меня такой расклад не очень устраивал, и сначала поневоле, а затем уже с рвением, я стал тренироваться, чтобы стать полноценным членом общества.
Я не был первым среди своих ровесников, да я и не стремился быть первым - в моем характере не было этого. Да, мне всегда хотелось чувствовать себя словно на голову выше других, словно я знаю что-то, чего не знают они, но первые места в таблицах или идеальные оценки меня никогда не интересовали. Как и другие люди. Ведь мне было необязательно показывать другим свое превосходство, достаточно было самому его осознавать.
Как некоторые из вас могли догадаться, я никогда не был душой компании, у меня вообще друзей толком не было. Возможно, я все-таки смотрел на людей. как на дерьмо, не знаю. Я жил словно в своем маленьком мирке, не замечая никого вокруг.
Единственным моим другом стала, как ни странно, жена моего брата. И нет, я, конечно, засранец и отморозок, но лишнего вы не подумайте, даже у меня есть свои пределы, и спать с женой брата я бы не стал, даже если бы влюбился в нее, а этого не было.
Я зачастую оставался посидеть с малышкой, моей племянницей, особенно по ночам, когда и брат, и его жена были на работе. Я не высыпался, проклинал все на свете, но надо признать, что няньчиться мне даже нравилось. К тому же, дети - это просто. Ну, или малышке просто нравился мой чудесный голос, и поэтому она была со мной спокойной.
И уже перед самым моим выпуском из академии произошел ужасный случай. Я остался на ночь приглядывать за крохой, уложил ее спать и прилег сам - я буквально несколько часов сдал последний свой экзамен и дико устал. Посреди ночи я проснулся от ужасного запаха, треска, света и плача Кэрис. Открыв глаза, я ужаснулся: вся квартира моих родственников была в огне.
Я чуть не задохнулся и едва не погиб, но я сумел добраться до комнаты с малышкой и вытащить нас обоих. Квартира сгорела почти дотла, у моей невестки случилась истерика, а брат с благодарностью пожал мою руку, а после даже обнял. Я все еще пребывал в легком шоке и не оценил такого проявления души у Римуса, но, могу сказать, это был пик нашей братской любви.
Потом я стал работать, и постепенно перестал сидеть с малышкой, а затем и вообще общаться с родственниками, даже по праздникам, но я надеялся, что когда-нибудь Кэрис узнает, что ее раздолбай-дядя готов был отдать за нее свою жалкую жизнь.
Далее со мной почти ничего примечательного не происходило, если судить по меркам военных - я поступил на служу в отдел, занимающимся поимкой террористов и с головой ушел в работу. Но нет, не потому, что я так жаждал поймать их всех или добиться, чтобы каждая буква закона была соблюдена, вовсе не поэтому.
Просто это была моя работа, и она была интересной, и на деле мне было наплевать, что террористы убивают людей, пытаются поднять восстание и прочее.
Чужие смерти меня не трогали - они были слишком далеко.
Политика интересовала еще меньше - у меня была крыша над головой, еда, выходной раз в неделю и неплохая зарплата. Какая разница, кто стоит у руля, если меня устраивала моя жизнь?
Собственно, так я считаю и по сей день.
Наверное, я бы умер на своей работе, если бы однажды один из террористов, которого я преследовал, не подстрелил бы меня. И так получилось, что этот урод в попал в мое сраное колено, и теперь я обречен хромать до конца своих дней, а теперь их количество в перспективе резко увеличилось, ведь вместо работы оперативника я получил должность наставника молодых и зеленых военных.
Произошло это совсем недавно - полтора года назад, и я не могу сказать, что я счастлив и писаю радугой по этому случаю. Я всегда считал, что военные, выбирающие работу с молодняком по своей воле, просто ненормальные - это же дико скучно.
И этим когда-то занималась моя мать, и вот это меня бесит больше всего.
Возможно, я бы мог стать мировым наставником, если бы не был таким циничным засранцем. А эти сопляки, когда видят меня, опирающегося на трость, смеются, но это до первой тренировки. Обычно я не участвую в боях, и они сражаются друг с другом, но порой мое вмешательство просто необходимо. И я даже с тростью могу за пару секунд уделать любого из них. У многих слишком высокая самооценка, и они смотрят на других свысока совсем незаслуженно.
А вот я имею полное право.
Ведь я же крутой дядя, посадивший кучу террористов и чуть не погибший в перестрелке. И пусть я не затмеваю своего известного на всю Гавань братца, зато у меня куча молоденьких девочек в трико каждый день, уважение коллег и бутылка неплохого скотча по вечерам.